— Как-то не верится, что Гифорд занялся бизнесом.

— Я слышала, что у него элитная фирма. В ней работают концентраторы полного спектра и обслуживаются только таланты высоких уровней.

— Ясно.

— Так ты пришла повидать Гифорда?

— Нет, я хочу встретиться с Эффи Ямамото.

— Тогда тебе будет приятно узнать, что она сейчас исполняет обязанности декана факультета. Все считают, что через несколько месяцев ее утвердят в этой должности.

— Эффи хорошо справится с делом. — Амариллис собралась идти. — Она в своем прежнем кабинете?

— Нет, перебралась в кабинет Ландрета. Ну, пока. — Сара махнула рукой на прощание.

Амариллис заторопилась дальше по коридору и вскоре остановилась у знакомого кабинета. Дверь была открыта. За столом, поражавшим царившим на нем порядком, восседала Ирен Данли, высокая, крепко сложенная женщина средних лет. Перед ней лежал документ, над которым она в этот момент работала, других бумаг и других предметов на столе не было, за исключением ручки и телефона. Ирен всегда отличалась умением образцово организовать работу.

Амариллис улыбнулась. Эта женщина, как и профессор Ландрет, являлась неотъемлемой частью факультета. Профессор не раз повторял, что без ее помощи ему бы не удалось успешно руководить факультетом.

Ирен носила короткую деловую стрижку. Строгий синий костюм надежной броней закрывал ее плотную фигуру. Услышав легкий стук в дверь, она подняла голову и увидела Амариллис.

— Мисс Ларк, вот так сюрприз!

— Здравствуйте, Ирен. Я не видела вас со времени похорон профессора. Как идут дела?

— Как и следовало ожидать при сложившихся обстоятельствах. Происходящие события несколько изменили обычный порядок и внесли некоторый сумбур в работу. Но думаю, что вскоре мне удастся все взять под надлежащий контроль.

— Но мне кажется, все и так уже в должном порядке. — Амариллис оглядела комнату. — Но меня это и не удивляет. Профессор Ландрет всегда говорил, что, если существует талант к организации работы, вы наделены им сполна.

— Не многие могли оценить юмор профессора, — грустно улыбнулась Ирен.

— А что это за коробки в углу?

Ирен перевела взгляд на аккуратную пирамиду.

— Это личные вещи профессора Ландрета. Я сложила их на следующий день после его смерти и поставила об этом в известность начальство, но пока никто ими не интересовался. Чем могу помочь вам, мисс Ларк?

Амариллис отметила про себя, что Ирен оставалась верной себе и не теряла времени даром.

— Мне бы хотелось поговорить с профессором Ямамото.

— Я сообщу о вашем приходе. — Ирен нажала кнопку селектора. — Профессор Ямамото, к вам Амариллис Ларк.

— Правда? Приятно слышать, пусть войдет.

Амариллис кивнула Ирен и прошла во внутренний кабинет.

— Привет, Эффи.

— Амариллис, рада тебя видеть. — Эффи поднялась из-за стола и протянула Амариллис руку.

Амариллис закрыла дверь, подошла к столу и, обменявшись рукопожатием с Эффи, села в кресло.

— Похоже, ты пошла на повышение, — улыбнулась она своей давней подруге. — Поздравляю. Давно пора.

— Да, здесь многое изменилось, — рассмеялась Эффи. — Выпьешь коф-ти?

— С удовольствием.

Эффи была на несколько лет старше Амариллис. Ее имя хорошо знали в ученом мире. Темные глаза Эффи светились умом. Ее прирожденный вкус не переставал восхищать Амариллис. Каждый раз, когда Эффи поворачивала голову, ее аккуратно подстриженные, доходящие до подбородка темные волосы, изящно покачивались. Прекрасно сшитый костюм выглядел деловым и одновременно необычайно элегантным. Амариллис подумала, что и ей самой не мешало бы заняться гардеробом, теперь она могла себе это позволить. Просто удивительно, как один вечер, проведенный в платье из трепещущих шарфиков, оказался способным резко изменить вкусы человека.

— Видела твое фото в газете, — подмигнула Эффи. — Кажется, в твоей личной жизни наметился явный прогресс.

— Я выполняла задание фирмы. — Амариллис почувствовала, как загорелись ее щеки.

— А «задание» имело очень представительный вид, как я заметила. И что же собой представляет в жизни Человек-Лед?

— Он талант девятого уровня, Эффи.

— Да, надеяться в этом случае на что-то серьезное не приходится. — Эффи протянула Амариллис чашку и вернулась на свое место. — Но тем не менее остается возможность поддерживать знакомство.

— Не думаю, — строго возразила Амариллис.

— Полагаю, что ты пришла не только за тем, чтобы повидаться со мной.

— Честно говоря, мне хотелось бы услышать твое мнение по одному интересующему меня вопросу.

— Спрашивай, — приготовилась слушать Эффи.

— Я сразу перейду к сути дела. Тебе приходилось слышать, чтобы концентратор работал с талантом с целью фокусирования харизмы?

— Харизма — не талант. Это черта, присущая личности некоторых людей.

— Но что, если это свойство все же оказалось талантом? — настаивала Амариллис.

— И что бы тогда произошло?

— Этим бы мог воспользоваться политик для привлечения избирателей.

— Но политики как раз таким и занимаются, — поморщилась Эффи. — Даже в том случае, если бы в период предвыборной кампании тот или иной кандидат, обладающий талантом высокого уровня, смог бы с помощью концентратора создать вокруг своего имени некий ореол, его действия нельзя было бы назвать противозаконными.

— Думаю, что так, но это неэтично.

— А с каких это пор политики руководствуются этическими нормами?

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — с сожалением улыбнулась Амариллис. Теперь, когда она оказалась рядом с Эффи, у нее уже не было прежней уверенности в том, что она собирается сказать. Она не знала, как объяснить возникшее у нее ощущение неправомерности происходящего, когда Лукас случайно обнаружил талант сенатора Шеффилда. — А как ты отнесешься к тому, что я оказалась свидетельницей, как один политик фокусировал харизму?

Эффи красноречиво пожала плечами.

— Я бы ответила, что с этим вряд ли что можно поделать.

— А если я добавлю, что почти уверена, что концентратор получил подготовку у профессора Ландрета?

— Если допустить такую возможность, — сказала Эффи, задумчиво глядя на Амариллис, — то этот специалист обладает мощным потенциалом, если ему удавалось фокусировать такое энергетически слабое свойство, как черта характера.

— А это и был сильный концентратор.

Эффи коротко рассмеялась.

— Ты знаешь не хуже меня, что Ландрет никогда бы не примирился с тем, что кто-то из его студентов помогал осуществлять нечестные замыслы. Если бы ему стало известно что-либо подобное, он бы устроил жуткий скандал. Но это вряд ли возможно.

— Потому что это трудно установить?

— Именно. Как отличить истинное обаяние от искусственно созданного?

— Если бы при этом проявлялась парапсихологическая энергия, то сильный талант-детектор мог бы ее распознать, — осторожно предположила Амариллис.

— Возможно, но все-таки маловероятно. Для этого нужен очень мощный детектор, а в этом классе таланты девятого и десятого уровня встречаются крайне редко.

— Но они все же существуют.

— Ты уверена, что наблюдала, как концентратор работал с политиком в нарушение этических норм, я правильно поняла?

— Да.

— Мой тебе совет: забудь об этом. Если этика и пострадала, то с точки зрения закона никаких нарушений здесь нет. Шум по этому поводу способен был бы поднять только такой же помешанный на этике фанатик, как профессор Ландрет.

Амариллис с большим трудом удалось удержаться от резкости.

— Если бы профессор Ландрет узнал, что один из его учеников нарушил «Кодекс этики», это бы его очень огорчило.

— Между нами говоря, Ландрет был блестящим ученым, но страшным занудой.

— Он придерживался высоких принципов, — тихо заметила Амариллис.

— Эти его, как ты говоришь, принципы, надоели нам до умопомрачения. Из-за него пришлось оставить факультет Гифорду Остерли, ты же знаешь.

— Нет, я как-то об этом не подумала.